Грязь - Страница 40

И под всем этим где-то в тайниках своей души он ощущал отвратительное присутствие человека, который убивает ради удовольствия, вырывая при этом сердца. Бог знает зачем. Вырезает окровавленное сердце из свежего трупа. И этот человек все еще на свободе, несмотря на то, верят тебе газеты или нет. Облако зла висит над кроватью, как ужасная тень. Я чувствую себя отвратительно, подумал Джек.

Но Эдди рядом, и это определяет все. Он открыл глаза, не глядя в зеркало и стараясь не думать ни о чем ином. Расслабился и вдохнул аромат ее тела. В таком новом состоянии он ощутил, что его чувства то уплывают, то снова потоком набегают на него, и вот горячий поток электрической магии опять заструился через кончики его пальцев.

Он дотронулся до подушки, по которой были рассыпаны длинные волосы Эдди, я прижал ее настолько сильно, что мог только ощущать ее рядом, ее свежесть и теплоту, слышать ее обворожительное мяуканье. Они соприкасались устами, конечностями, всем телом и вновь опустились в это горячее пламя, опять ощутив это сладкое, совершенное, бурлящее, упоительное чувство.

Эйхорду очень хотелось замереть. Сейчас же. Остановить еще раз этот бесполезный, не поддающийся совершенствованию, классический взрыв любви, от которой сжимается сердце. Вдруг он понял, что только это важно для него, что только это играет какую-то роль. Он начал молиться, чтобы мир остановился и погрузился в этот увлекательный, кричащий, с целующимися лицами блюз любви.

Еще одна ошибка

Тед Волкер был одним из тех счастливцев, у которых сложились отношения с тещей. Она относилась к нему, как к родному сыну. Но особенно она любила внука и приходила в семью дочери практически каждый день. Как раз она и обнаружила их на следующий день. Происшедшее так потрясло ее, что бедная женщина потеряла рассудок.

Почтальон первым услышал крики, но подумал, что по телевизору просто показывают какой-то фильм.

Курьер, возможно, стал вторым, он-то и позвонил в полицию. Через секунду диспетчер взял трубку, а еще через несколько минут машина с двумя полицейскими выехала на место преступления. То, что они увидели, напоминало сцену из ада.

Уже подходя к двери, они услышали ужасные, животные крики. Они переглянулись, и один из них прошептал:

— О Господи!

Они осторожно открыли дверь с пистолетами наготове. Жалюзи были опущены, но немного света все же проникало в комнату. Истошные крики неслись из гостиной, а когда они завернули за угол, им пришлось заткнуть носы от сильного зловония.

Каждый индивидуум воспринимает нечто неожиданное, потрясающее, ужасное по-разному. Все зависит от обстоятельств, подготовленности, персональной склонности видеть ужас, от физического состояния. Существуют тысяча и один фактор, которые либо смягчают, либо увеличивают удар, который может испытать человек.

Три голых трупа были привязаны к дивану. Каждый был обмотан серебристым трубчатым шнуром, у каждого были открыты глаза, а веки привязаны к голове тем же шнуром, деформирующим лица; выкатившиеся глаза, обнажившие глазные впадины, напоминали отверстия в серебряных масках смерти.

Стоящая женщина продолжала кричать до тех пор, пока не пришел доктор. Она потеряла рассудок и была не в силах говорить, только издавала непонятные звуки. Ее волосы, раньше чуть тронутые сединой, сейчас стали абсолютно белыми.

Гостиная, или, как ее еще называют, столовая, была залита морем человеческой крови, которая свернулась и сгустилась в отвратительный наст, уже усеянный насекомыми. Запах стоял такой, как будто здесь была бойня животных, построенная еще в девятнадцатом веке. Никогда еще полицейские не вдыхали такого смрада, как в доме семьи Волкеров.

После завершения своей работы Зверь, сделавший это, прошелся по комнате, оставив кровавые отпечатки своих массивных лап. «Хлюп, хлюп», — шлепал он по коридору в ужасающей тишине, наступившей после того, как все было кончено. Монстр ничего не слышал, ничего не чувствовал, кроме удовлетворения, полученного от процесса убийства. Он шел по большим ужасным липким лужам. Огромное кровавое пятно осталось там, где он упал, поскользнувшись.

Он прошлепал мимо хозяйской спальни, открыл душ, помочился в раковину, принял горячую ванну. Потом начал онанировать, видимо, ожидая, пока обсохнет. Это можно было определить по следам спермы на трубе. Затем он обтерся полотенцем, которое предусмотрительно использовал для того, чтобы вытереть все отпечатки пальцев на дверных ручках и других поверхностях. Но полицейские все же сумели найти на зеркале отпечаток большого пальца левой руки, который убийца, должно быть, оставил прежде, чем надел перчатку. Они тут же отправили слепок в федеральную полицию на экспертизу. Им удалось немного, но кто скажет, где его ждет удача?

Почтальон оставил в коридоре посылку, с которой Джек Эйхорд снял еще несколько отпечатков пальцев, присовокупив их к делу. На ней также оказались отпечатки пальцев работников почты. Ярлык посылки был подписан от руки перьевой ручкой. Текст был выведен твердым уверенным почерком: «ДЖЕКУ АЙКОРДУ». (Именно так!) Это имя преступник услышал по телевизору, когда уже находился в доме Волкеров.

Убийца наполнил три пластиковых пакета и уложил их в контейнер, который запечатал при помощи какого-то устройства, найденного на кухне Волкеров. «Печать для пищевых продуктов», — оттиснулось на сургуче.

Запечатав контейнер, он протер его снаружи, стер остатки сургуча. Туда он засунул полотенце, которым вытирал свои отпечатки, и другие вещи, от которых хотел избавиться. Но в его действиях появилось нечто новое. Он изменился. Ему уже было наплевать на профессионализм и тщательность в заметании следов.